— Что-то случилось? — вскинул я бровь, понимая, что просто так поздно в чужую комнату обычно не ломятся.

— Хотела бы поучиться у тебя этой… мне… — мямлила девочка.

— Мнемонике? — помог я ей выговорить слово.

— Угу, — как-то зажато и стеснительно произнесла Марина.

— Поздно уже. Я собирался спать. Может, завтра?

— Но завтра ведь…

Она недоговорила и замолчала. Боже, как же это бесит. В прошлом мире я редко встречался с людьми, которые недоговаривают. Обычно это были пустозвоны, которые потом умирали от моей руки, и просто не могли больше говорить. А вот, люди, которые даже сформулировать фразы не могут, раздражали.

Но ладно. Я сделал акцент на то, что девочке, по виду, было лет двенадцать, а может даже моего возраста, поэтому просто молча выжидал ответа, стоя в дверях и всеми силами показывая своим видом, чтобы она продолжила свою мысль.

Но то ли из-за смущения, то ли из-за страха рассказать, она мялась и что-то бубнило неразборчиво себе под нос. Единственное, что я разобрал, это: папа, гулять, парк.

Из этих трёх слов, я сложил логичный ответ, что завтра мы отправляемся гулять в какой-то парк по прихоти её отца. И почему я всё время узнаю что-то, что связано со мной, в последний момент? Это и есть быть ребёнком? Когда тебя ставят тупо перед фактом и выбора у тебя, как такового нет?

Поскорее бы уже вырасти и самому решать что мне делать и как. А то надоели эти наставления родителей. А если не будешь слушать, то обязательно плохой. Так и к тому же: разве может наследник нашей семьи себя так вести? Ну да, ну да. Мне же десять, а не двадцать, и своей головы на плечах, как казалось взрослым, у меня не было.

— Ладно, заходи, — пропустил я в комнату девушку, которая тут же заулыбалась и сразу прямо расцвела.

За это время она немного изменилась. Кажется, на неё очень повлияла ситуация, которая произошла с Сергеем и Дмитрием. Мне казалось, что у неё более жёсткий характер, чем сейчас. На данный момент, она ничем не отличалась от обычной девочки, вроде Екатерины. Только скромная, а не шумная. Ну хоть какой-то плюс. Правда, железные нотки её характера, который был изначально, мне нравились больше.

— Ого, какая… красивая комната, — осматривая розовую спальню, наиграно произнесла Марина.

Я ухмыльнулся.

Понятное дело, что она пыталась сделать комплимент, но выглядело это, как игра дешёвого актёра. Скривив лицо и натянув улыбку, она с “восхищением”, которое больше было похоже на презрение, осматривала предметы интерьера.

Так-то, я и сам не был в восторге от того, как устроена моя комната. Потому и думал побыстрее сделать здесь ремонт. Ещё один плюс в копилку Марины: ей она тоже не понравилась. Пусть девочка и пыталась это тщательно скрыть.

— Это Катя сделала, — тут же перекинул всю ответственность за дизайн на сестру. Но всё же это была правда.

— Заметно… — тихо произнесла Марина с отвращением так, чтобы я не услышал.

Но я услышал, на что ещё раз усмехнулся.

— Итак, мнемоника, — начал было я, как девочка тут же меня перебила.

— На самом деле, — она поджала губы и снова начала бегать глазами. — Я хотела у тебя кое-что другое узнать. Поэтому и пришла сюда так поздно.

Глава 10

Я удивлённо вскинул бровь и посмотрел на девочку, которая продолжала мяться перед тем, как рассказать мне истинную причину своего неожиданного визита. Она потёрла слегка вспотевшие от волнения ладони, а после набрала побольше воздуха.

От её действий становилось и жутко, и интересно — одновременно. Я продолжал не спускать с неё взгляда, как внезапно Марина подняла голову и выпалила:

— Это, правда, что внутри тебя есть бесцветный камень? — тут же спросила она.

— Ну, да, — спокойно ответил я, на что девушка искренне удивилась, округлив свой взгляд.

Насколько я понимал, в этом мире, как и в моём, камни могут иметь только избранные члены родовых семей. Таких, как моя. Однако для этого нужно пройти необходимое обучение, чтобы научиться контролировать способность, которая передавалась от камня, сразу. Иначе проблем было не избежать.

Однако мой случай был особенным. Мне вживили камень, чтобы сохранить жизнь. Наверное, это так и удивило девочку.

Вот только: что это ей даст? Ну, есть у меня камень и что с того? Ей то, какое дело? Просто чистое любопытство? Мол, это настолько редкость, что я сейчас являлся чем-то вроде диковинки? Или же…

— А способность? — не успел я поразмыслить на эту тему, как тут же начал сыпаться град вопросов от Марины. — У тебя появилась способность? Какая она? Ты смог её использовать? Ты можешь её контролировать?

— Ну, — почесал я неловко затылок. — Как бы… нет. Я ещё пока не пробовал.

Если честно, мне не хотелось раскрывать то, что я уже применял её на брате и сестре, в качестве эксперимента. Потому пришлось соврать. И кстати, это сильно расстроило девочку. Она тяжело вздохнула и опустилась на край кровати.

— Жаль, — на выдохе произнесла она. — Ты тоже не знаешь…

— Что значит: ты тоже не знаешь? — удивился я.

— Дело в том, что у меня тоже внутри есть камень, — поджала губы Марина. — Но я не знаю, как он работает и что делает. Поэтому…

— Подожди. Откуда у тебя камень? Ты прошла обучение?

— Нет, — покачала она головой. — Он у меня с младенчества. Я никому не говорила, но в детстве я была при смерти. Изначально я родилась больным ребёнком. Врачи сказали, что у меня нет шансов, что медицина бессильна. Поэтому они решили вживить в меня камень, чтобы попробовать спасти мне жизнь.

— И я так понимаю, удачно.

— Да, но… — она снова замялась и опустила взгляд вниз. — Я до сих пор не знаю, в чём его сила.

— И ты ничего странного не замечала, — я призадумался. — Когда злилась, например?

Я прекрасно знал, что эмоции очень сильно стимулируют работу камня, точно так же, как и проявляют способность. Конечно, для ребёнка анализировать информацию было сложно, это я тоже понимал. Поэтому и существовала академия, которая, для начала, развивала не просто знания в области способностей, но и аналитическое мышление. Как и в обычной школе. Поэтому пичкать информацией Марину не было никакого смысла. Всё равно не поймёт, только голову лишний раз забью.

— Нет, ничего такого, — ответила она. — А это как-то связано с эмоциями?

И всё же своей догадливостью девочка мне нравилась всё больше и больше. Но рассказывать ей всё о способностях я всё же не решился.

— Просто слышал, — пожал я плечами, а после сел рядом. — Насколько я знаю, в академии этому учат. Поэтому, может, не стоит торопиться?

— Но так хотелось бы, — снова огорчилась девочка. — А вдруг у меня настолько необычная способность, что я могла бы и людьми управлять? Было бы здорово.

Она мечтательно закатила глаза.

— Или, например, я могла бы призывать какую-нибудь вещь, а может вообще что-то потустороннее.

— Но иногда, — тут же перебил я её мечтательные размышления. — Для того, чтобы активировать способность необходим посторонний предмет.

— Посторонний предмет? — недоумевая, посмотрела она на меня. — Это как?

— Да. Например, я читал, что был один эспер, который мог создавать события, описав их в обычной книге. Правда, там был ряд своих правил, но такое было.

— То есть, кроме него книгой никто пользоваться не мог?

— Именно. Этот предмет был его особенностью. Точнее, особенность заключалась в письме и в том, что именно он вкладывал в смысл своего текста.

— Ого! Здорово! Но, — девочка задумалась. — Он же мог так всю историю переписать. Ну или написать, что он повелитель мира. А нет! — воскликнула она. — Он же мог просто написать про то, какой он непобедимый и стать сильнейшим во всей Вселенной, — для большей убедительности Марина вскинула руки, показав тем самым масштаб слова “всей Вселенной”.

— Потому и существовали правила, — напомнил я ей с тяжёлым вздохом. Ощущение, что эта девочка пропускала ряд слов, которые я ей говорил. — Впрочем, неважно. В любом случае ты это скоро сама поймёшь.